Но другой вопрос, о том, имеют ли право отказаться от военной службы лица, не отказывающиеся от выгод, даваемых насилием правительства, автор разбирает подробно и приходит к заключению, что христианин, следующий закону Христа, если он не идет на войну, не может точно так же принимать участия ни в каких правительственных распоряжениях: ни в судах, ни в выборах, — не может точно так же и в личных делах
прибегать к власти, полиции или суду.
Лев Толстой, в сущности, обвиняет христиан в том, что они устраивают свои дела на всякий случай так, чтобы они шли хорошо, даже если нет Бога, и потому
прибегают к власти и насилию.
Лев Толстой верил, что если люди перестанут вершить насилие,
прибегать к власти, то произойдет историческое чудо, то сам Бог вмешается в человеческую жизнь и божественная природа вступит в свои права.
Неточные совпадения
Он отдался во
власть обиженного им существа и
прибег к нему же с просьбою об участии и помощи.
— Итак, вы сказали, что вы хотели
прибегнуть к помощи
власти?.. Вы меня извините, князь, что я сижу? — обратился он
к Шеину. — Ну-с, дальше?
Отв. — Нет, он не должен добровольно платить подати, но не должен противиться взиманию податей. Подать, налагаемая правительством, взыскивается независимо от воли подданных. Ей нельзя противиться, не
прибегая самому
к насилию. Насилия же христианин употреблять не может, поэтому он должен предоставить прямо свою собственность насильственному ущербу, производимому
властями.
Остановить Гришку не было никакой возможности. Попросить об этом сосновских родственников — не поможет. Пожалуй, хуже еще: назло задурит, как проведает!
Прибегнуть к сосновским
властям,
к сотскому, например… Но у сотского и без того много своего дела. Впрочем, мысль о сотском не приходила даже в слабую голову старушки.
Уездные
власти заезжают
к нему и по пути и без пути, пьют в его доме, закусывают и в случае административных затруднений
прибегают к его помощи.
Символика
власти всегда военная,
власть всегда готова
прибегнуть к силе для поддержания своего престижа.
Мы знаем, какое страшное употребление сделано было из добытого Фимкой через Кузьму снадобья, и хотя медленное действие зелья заставило Дарью Николаевну
прибегнуть к решительной мере, но болезнь Глафиры Петровны все была последствием отравления ее изделием «немца-аптекаря». Болезнь эта сделала смерть ее в глазах московских
властей вполне естественной. Сплетня, как мы видели, работала сильно, но истину знали только три человека: сама Дарья Николаевна Салтыкова, Афимья и Кузьма Терентьев.
Через несколько дней участь Холмского была решена. Образец
прибегнул к ходатайству митрополита и других духовных
властей. Такое посредничество должно было иметь успех тем более, что служебный князь отдавался сам в руки своего властелина. Ходатаи молили великого князя умилостивиться над воеводой, который был всегда верный слуга Ивана Васильевича, доставил ему и всему православному краю столько добра и чести, который готов и ныне идти всюду, кроме Твери, куда только укажет ему господарь его и всея Руси.